Чёрная полоса твоей жизни может стать взлётной, главное – не бойся что-то менять. Бойся остаться с тем, что тебя не устраивает.
Многие живут по привычке, не задумываясь о том, что и у них самих – жизнь одна, и дети участся этой же модели поведения. «Стерпится, слюбится», «бьёт – значит, любит», «Христос терпел, и нам велел», «где родился, там и пригодился», «хорошо там, где нас нет», «як ёсць, так i ладна, абы не укралi»,
и прочие такие установки наследуются с детства, и, собственно, во многом определяют дальнейшие события. Терпеть ради детей, да куда идти, когда не с чем и некуда, и куда уже что-то менять, когда пол-жизни прошло… думаете, я так не думала?
А потом осознавала, что я-то, может, и привыкла, и приспособилась, но неужели дети мои должны жить в постоянном напряжении, под морально-психологическим прессингом, с пониманием, что тебя не уважают, не ценят, не любят. Как постоянно это терпеть? Как не смеяться и бояться шуметь? Как обижаться на родного отца так, чтобы уходить из дома? Хочу ли я для них такой жизни? Нет, спасибо, не надо.
Собственно, и за себя становилось обидно. Когда я смотрела как бы со стороны на всю эту ситуацию, то я прекрасно понимала, что попала в ненормальную атмосферу, что мне пытаются всю эту неадекватность выдать за норму, убедить в том, что такое отношение я сама заслужила, ну, и всё такое. Фу, до сих пор хочется тошнить при воспоминаниях о том, в какое дерьмо я позволила себя загнать, до какой степени себя унизить и растоптать. Ещё немного, и я не собрала бы себя, пожалуй, никогда… Да что там говорить, если любовница моего мужа удивлялась: «Как ты не сошла с ума?». Ага, как?… Вот так, Маша, вот так… «Мама Маша детей будет растить, а не ты, посторонняя тётя» — с таким посылом бывший муж пытался отобрать у меня детей, приплетая сюда всю ту же любовницу. Какие у меня были варианты? Согласиться с этим, оставить детей в руках прихопата, а самой — сойти с ума?
Мне ничего не оставалось кроме как вырваться из этих абьюзивных ненормальных отношений, и вырвать из них своих детей.
Сделать это было непросто. Но оно того стоило.
Прогнуться и погубить и себя саму, и детей было не вариантом, согласитесь?
Это сейчас из каждого утюга рассказывают про абьюзеров, а после прогремевшего на всю страну суда над Бишимбаевым, убившем свою жену Салтанат Нукенову, многие воочию смогли увидеть как это выглядит, и чем отличается абьюзер… Все знают правду, а он – врёт. Нагло, дерзко но — с невинным взглядом, вызывая просто бурю эмоций в душах, от желания убить его до …сомнений. «- Там был клок волос Салтанат… — Да, это я её гладил по голове..». «Она уснула, она храпелап, она была пьяна, я не хотел её будить»… Господи, всё внутри переворачивается…
А я с таким жила с 1994-го года. Родила троих детей. И некоторые откровенно не понимали, почему я разрушаю с виду крепкую и благополучную семью. С виду… Признаться честно, я бы жила и дальше. Мои сомнения и терзания он снова усыпил: «Ну, что ты? пенсия уже скоро, ну чего мы будем ссориться?», и я махнула рукой, а, и вправду, свой, родной, знакомый уже придурок… Ещё не было истории Риты Грачёвой, она прогремит буквально через полгода. Не было ещё истории одной моей знакомой из нашего города. Её смерть не шокировала общественность, а позже всю эту историю, как я понимаю, замяли родители мужа, имевшие связи. Эта женщина, плюс-минус моя ровесница, умерла от удара головой о спинку кровати, её так повоспитывал муж. Умирала всю ночь. Двое детей остались сиротами, и отец слишком уж быстро привёл им какую-то новую маму, притом с уже готовым ребёнком. Мороз по коже прошёл, когда другая знакомая, бывшая понятой на следственном эксперименте, и её как схожую по типажу с погибшей, попросили побыть вместо манекена, рассказала уже потом: «Лежу на той кровати, где умирала Алёна, и понимаю, что на этом месте может быть каждая из нас».
На тот момент мой бывший муж всеми неправдами пытался вернуть меня назад. Экономическая блокада, когда полгода без алиментов и без нормальной работы (работали же вместе, пахала на семейный бизнес), а детей кормить нужно. Угрозы, шантаж детьми, не пожалел и их, записал в социально-опасное положение, преследовал, пришлось дочь перевести на индивидуальный график обучения, угрожал убить моих родных, а мне – перестрелить позвоночник, чтобы сын катал на инвалидной коляске… Много чего было, жутко вспоминать. Административный и Уголовный кодексы изучила, пока отвязалась от дорогого бывшего мужа. Понимая, что работать в родном городе он спокойно не даст, и чтобы было на какие деньги растить детей, ушла в дальнобой. Случайно, по сути, получилось, но это было самое правильное решение. Дамочка, которой нравились платьица и каблучки, с высшим экономическим и педагогическим образованием, сменила свои платьица и деловые костюмы на шофёрскую робу.
Прошло 7 лет. Оглядываясь назад, я понимаю, какой сложнейший путь я прошла. Но я смотрю в глаза своих детей, я вижу их радость и их улыбки, мы вместе исполняем наши желания, некоторые из них, словно успели в последний вагон, навёрстывая уходящее детство, как-то ДиснейЛэнд для дочки и большой гоночный автомобиль Лего для сына, вещи, которые мы не могли себе позволить с отцом-бизнесменом. В этом году мы съездили в Прагу встретить рождественские фуры Кока-Кола, те самые, которые «Праздник к нам приходит!», а прошлый новый год встречали всей нашей семьёй на пражских холмах под салюты и фейерверки, а в глазах светилось и счастье, и свобода.
Мы это сделали. Мы смогли построить свою жизнь без абьюза и насилия, пусть и в чужой стране, и у нас был замечательный повод поднять бокалы с шампанским. За много лет это был первый Новый год, который мы встречали радостно, и все мои трое детей были вместе. Мы реально прошли сложнейший путь, противостояли лжи и беспределу, в том числе ментовскому. Прошли иммиграцию. Мой профессиональный зигзаг до сих пор даже для меня самой остаётся удивительным, и глядя на свой камион, порой удивляюсь сама: неужели я езжу на этой огромной машине!? Езжу. Мне нравится. Всё у меня хорошо. На этой огромной машине уже покатала всех своих детей по очереди, и не вокруг дома, а в другие страны. Рада ли я? И да, и нет. Рада, что смогла спастись сама и спасти детей, и использовать всё то дерьмо, которым старательно забрасывал меня бывший муж на протяжении почти 6-ти лет, смогла использовать в качестве удобрения. Есть ощущение горечи от того, что та среда, в которой росли мои дети, оставила отпечаток на их мировоззрении, и где-то это ещё аукнется. И есть понимание того, что об этой проблеме нужно говорить. Диванные эксперты, поймавшие волну хайпа на этой теме – это одно. Легко говорить, когда ты не в этом. Легко говорить, когда твои дети не являются заложниками ситуации и психопата, как это было с моими, и никто – ни соц.службы, ни милиция не могли помочь. Легко говорить об этом со своего дивана, а не оттуда, когда у тебя ни денег, ни связей, в отличии от твоего абьюзера, а есть дети и долги, в которые тебя вогнал этот ненормальный, чтобы поглумиться и посмотреть, как она сама приползёт… Все эксперты смотрят на эту ситуацию с позиции жертвы, забывая о самом главном – о детях за её спиной, которые страдают не меньше, а порой и больше, на чьих душах эта ситуация оставит неизгладимый след. «Ваш отец» — это равно так же и «твой бывший», но согласитесь, какая в этих фразах страшная разница? Мой бывший – это «один из», пусть и оставивший неизгладимые впечатления, и после такого со следующим что-то путное выйдет только после терапии, где научат доверять. Вопрос: а надо ли? Сколько сейчас мужчин с вывихнутым эго? Больным самолюбием? Впрочем, отвлеклась, и вопрос не в этом. Вопрос в детях, которым жить с ТАКИМ отцом. Диванные эксперты не смотрят так глубоко, высвечивая только проблему женщины, к которой неадекватно относится супруг. Между тем, желание уйти от абьюзера было не моим личным. Это было желанием сыновей. И, поверьте, они за то хлебнули от папочки и любви, и заботы, и щедрости… В кавычках это всё, естественно.
Старший уехал в 19 лет в чужую страну работать, проводила его, напутствовала, денег дать с собой не было. Он молодец, сам заработал, откладывая по копейке на оформление документов и на первое время, пока там устроится. 19 лет, горькое дитя по сути, не особо готовое к самостоятельной жизни. Я три дня отплакала от понимания того, что не смогла ни защитить, ни что-то дать своему ребёнку. Спустя несколько лет мы с младшими уезжали, словно сбегали, и они выдохнули только тогда, когда мы пересекли погранпереход, до последнего боялись, чтобы отец не аннулировал согласия (как я понимаю, дал по глупости, думая, что никуда мы не денемся), не отберёт и не съест паспорта, ну, и всё такое.
За темой абьюза все диванные эксперты упускают тему детей.
Оглядываясь назад, я содрогаюсь. Не за себя. Хотя, видя что случилось с Ритой Грачёвой и Салтанат Нукеновой, и понимая предпосылки, мне было чего остерегаться. Содрогаюсь от мысли, останься я тогда в тех отношениях, оставь детей в той атмосфере… Да, я умела сгладить острые углы, да, я умела как-то примирить всех, и семья визуально была благополучная, но это не было решением проблемы.
Нужно ли терпеть, чтобы ребёнок жил в полной семье? Терпеть, чтобы у ребёнка был отец? Вспоминаю, как я эту теорию задвинула своей на тот момент 9-летней дочери, вспоминаю её выражение лица и фразу, что лучше жить в семье геев, чем в такой полной семье…
Я заглядываю в глаза детей, и понимаю, что я всё сделала правильно. Да, «сама виновата», как в той сказочке, «сама и выручать буду». А какие варианты? Кто поможет? Даже если кто и видит, что там происходит, то что толку, когда у самой женщины зачастую нет чёткого решения, что ей нужно спасаться, и неважно, посадят изверга и самодура в тюрьму или нет. Бьёт – это не про любит. Бьёт – значит сядет, такая, а не какая-то другая должна быть позиция. За детей, за их будущее, за то, чтобы не «мама Маша» воспитывала твоих кровиночек, а ты сама, и ни один папаша не думал, что если он сильнее физически, или нашёл твою Ахиллесову пяту, то может тобой крутить.
Самая чёрная ночь – перед рассветом. И только от тебя зависит, настанет этот рассвет, или тьма, уготованная чужим, посторонним по сути для тебя человеком для тебя, станет твоим финалом.
Бежать от такого «счастья», возможно, придётся по кочкам, в полной темноте, и никто тебе ничего гарантировать не может. Я продавала косметику, чтобы купить продукты и приготовить детям поесть, считала копейки, экономила на всём, чтобы вытянуть, и накормив детей завтраком, отправляла их в школу и шла зарабатывать деньги, чтобы было что купить и приготовить обед. Ещё долго у меня волоски на руках вставали дыбом, когда я вспоминала те времена, а вопрос «Ну, как ты?» заставлял политься слезам. Я каждое утро вставала и шла, и не знала, что будет завтра. Каждый день был проблемой и испытанием. А потом я забросила резюме на должность водителя, и указала все свои категории, от А до Е, и оказалась в дальнобое, думая, что в той фирме, куда меня позвали на собеседование, небольшие грузовички. На мой вопрос: «А где ваши маленькие машинки?» последовало еврейское: «А что, на такой не сможете?»… Смогла. Глаза боялись, а руки – делали. Дети поддержали.
Так чёрная полоса моей жизни стала взлётной. Теперь я знаю одно – действительно, ты или веришь, или боишься, и другого не дано. Человек не может испытывать эти две эмоции одновременно. Что выберешь ты – зависит только от тебя. Твоя сила – внутри тебя. Не думаешь о себе? Взгляни в глаза своих детей. Не хлопай ресницами, а взлетай. Жги за собой мосты, топи старые лодки. Жизнь одна. И страшно остаться в ней с тем, что тебя не устраивает.