Бойтесь остаться там, где вас что-то не устраивает. Бойтесь остаться с теми, кто с вами жесток и несправедлив.
Бойтесь потерять не материальные блага, это дело наживное, во-первых, и с собой не заберёте, во-вторых, но бойтесь потерять себя, самоуважение, уважение своих детей. А что-то менять к лучшему — не бойтесь.
В который раз подумалось об этом сегодня утром, когда забросив на плечо небольшую спортивную сумку, я вышла из дома. 40 шагов, и я у машины, щёлкнула брелком. Вчера не поехала на базу, припарковала свою 17-метровую «малютку» напротив входа.
По спине прошёл холодок от воспоминания о том, КАК это всё было у меня раньше… Я уставала от работы раньше, чем успевала до неё добраться. Жалею, что ни разу не сфотографировала навьюченную себя. Впрочем, один раз ради интереса я взвесилась в амуниции. 36 килограмм на себе. Тяжеленный, практически неподъёмный туристический рюкзак за спиной… Пацаны прогибались нести его от ворот базы до моей машины. Большая дорожная сумка чуть полегче, потому что её нужно как-то нести в руках. Ну, и сумочка или небольшой рюкзачок, по весу, как будто там 3-4 кирпича, практически в зубах.. Шучу. В руках, конечно. С этой ручной кладью я заходила в маршрутку. Остальное ставилось в багажник маршрутки, и занимало едва ли не его половину. Маршрутка, к счастью, начинала свой ранний сбор пассажиров с моего района. Дотянуть сумки до остановки сил у меня ещё хватало… Это потом они медленно таяли от этой маршрутки до метро, из метро по длинном переходу и ступенькам на другую ветку, потом на выход из метро и до маршрутки, и потом уже от остановки до базы, каких-то метров 500… Путь от дома до базы составлял около 300 километров. Обратно, понятно, столько же.
Сейчас я могу выйти из дома за 20 минут до открытия смены. Доехать до базы — минут 10, это две с половиной песни.
Еду сегодня навстречу утру, местами стелется туман, особенно у подножий гор, краснеют черепичными крышами и отмечаются остроконечными шпилями костёлов городки, где-то на высоких холмах зубьями стен выглядывают башни.
В прошлой жизни осталось «ты никчемность», «научись зарабатывать», «ты ничего не стоишь». Парфюм, который я покупаю себе сейчас, стоит больше, чем составляла моя месячная зарплата. Ладно, хорошо, это был семейный бизнес, и я, наивная, думала, что вкладываюсь в будущее детей. Думала. Пока мне не сказали:» Твоего здесь ничего нет, ты ничего не заработала». Для детей, получается, тоже… Алименты на двоих детей от отца-бизнесмена меньше стоимости уже упомянутого парфюма. Дивиденды с фирмы не выводятся уже более 5-ти лет, чтобы, не дай Бог, что-то не перепадов от этого бизнеса детям.
Кручу руль, подпеваю магнитоле. Ветер трепет волосы. Зато никто не трепет нервы. Я ни разу не пожалела о том, что променяла офис на кабину. Было бы страшнее, если бы я себя променяла на иллюзию сытой жизни и подачки с барского плеча. Было бы страшнее, если бы дети росли в ненормальной абьюзивной атмосфере, думая, что так и надо, что так и должно быть.
Не должно быть так, когда человеку плохо, тревожно, неуютно, а он сидит и ждёт, что станет лучше. Не станет. Не станет, пока вы сами что-то не поменяете к лучшему.